Например, идёт одна. Не знаю, может за полтинник. На голове причёска уложена гнездом. Вороного крыла крашеные волосы с пышными боками и пышной чёлкой. Под курткой... баллончиком таким коротким, с пушистым воротником из чернобурки с вшитыми белыми длинными волосьями, из серой мягкой ткани букле со стразами каплями по всей спине. Со стразами, Карл! Так и отсвечивают. Под этим баллоном ножки торчат тонюсенькие в узких укороченных брючках. Как две тростинки. И сапожки игрушечного розмеру. Чёрные лаковые на каблучке. По носику толстенькая широкая золотая цепка лежит. На каждом носике по штучке.
У этой мамы ничего этого не было. Ни волосьев, ни страз, ни цепей. Ни гнезда на голове. Но был удивительный сын. Сродство сына с матерью иногда принимает удивительные формы. Именно матери с сыном. Это единение высшего полёта, ближе не бывает. Иногда даже сильнее эта связь, чем с мужчиной. Здесь биология какая-то замешана. Они не могут друг без друга. Инь и Янь, две половины целого.
У него были русые волосы отрощенные скобкой. Наверно, до подбородка. Он стащил с головы шапку, и волосы эти такой волной рассыпались. Ничего, наверно, чудеснее нет в мире таких вот русых волос. От них вот только даже умереть не жалко. От восторга. И стесняющийся взгляд. Извиняющийся. Я вас беспокою. Начали мы с ним курточки мерять. Выбрали три. Тржи, так сказать. Синюю электрик. Укороченную, полуспортивную. Дюпон наполнитель. Пуховик серый зауженный. И мощную такую куртищу. Прямую и объёмную с мехом на воротнике енота крашеным в тон. Пухлую, на сибирские морозы.
Мальчик склонился к первым двум. Нафоткал всё и выслал маме. Мама выбрала "куртищу". Без звука.. без звука, Карл, дитё, чтобы не огорчать маму, вытаскивает карточку и пробивает "гиганта мысли, отца русской демократии". Широкую и длинную куртку. Вот, за что? За какие такие хорошие дела Господь наградил маму таким сыном? Даже и не знаю.
Journal information