Мы лежали на продавленном диване в моей съёмной квартире. Кто я и кто она. Я начинающий писатель, которого никто и никогда не опубликует. Чтобы перебиться, я строчил статейки в газеты. И она. Девица на содержании богатого папика. Нереально богатого. Детка двадцати лет. С голубым Порше под окном моей драной хрущёвки.
- Сколько у тебя девушек? Пять? Я угадала?.
У меня в тот момент было три. Но они о существовании друг друга не догадывались. Одна с грудью четвёртого размера. Извиняющимся тоном говорила, подразумевая, что не пятого.
-Никого нет. Потому что и тебя у меня нет. Ты со мной не спишь. Ты точно ЭТОГО не хочешь?
Как джентльмен я должен был сначала спросить.
Мы целовались до одурения, потом она вставала. Натягивала джинсы. Сеанс стриптиза закончен. Выкуривала сигарету, сидя на подоконнике моего убогого жилища. Нога на ногу, в золотых босоножках. Одна тонкая кожаная подошва и перемычка ниточкой вверх от пальцев, усыпанная маленькими камушками. И сваливала на своём голубом Порше. А я оставался. Да, я комплексовал. Я представлял себе тёмные крошечные соски на детской груди. За кружевным просвечивающим лифчиком, держащим неизвестно что. Держать там, в принципе, было нечего. На тонких резинках прозрачный рисунок кружева. Пупок с камешком. Две родинки рядом, которые меня заводили. И трусики. Такие же кружевные и прозрачные. Под ними.. Чёрт знает, что там под ними. Меня она туда никогда не допускала. Наверное, чёрная дыра. Засосёт, и больше не вынырнешь.
Journal information