Я замер, вдыхая какой-то приторный тяжёлый удушающий аромат духов, приоткрытой коробочки пыльной розовой пудры с лебяжьей пуховкой. Отвинтил, выдавил и обнюхал тюбики помад, кроваво красной и розовой. Повозил пальцем по поверхности бежевых и коричневых теней в крошечных коробочках с пластиковыми прозрачными крышками. Приложил к себе серый кружевной лифчик, болтающийся на бархатном кресле. Натянул на плечи тонкие силиконовые бретельки. Обвёл тёмным глаза и взялся за свои губы. Нарисовал контур бордовым карандашом и мазнул масляным алым тюбиком.
Повернулся и оцепенел. Мать смотрела на меня, потеряв дар речи. Казалось, сейчас её хватит удар. Она пыталась выдавить из себя хоть что-то, но слова застряли у неё в горле. Я швырнул помаду на мягкий ковёр и бросился бежать, срывая на ходу лифчик и выдёргивая из кармана штанов женские кружевные серые трусики, которые я туда предварительно запихал, скомкав в комок.
Journal information