В Москве есть интересное место рядом с Новым цирком на Ленинских горах. Едешь на машине от Университета, сталинский шпиль здания взмывает в небо. Сознание услужливо дорисовывает тебе, что ты не видишь и не видела никогда- мощные толстостенные песчаные плиты стен, дубовые тяжёлые старинные двери с медными, надраенными пальцами студентов, массивными дверными ручками. Гулкий стук твоих каблучков по мраморным квадратам пола в вестибюле и шум в аудитории, когда студенты спешат, расходятся после семинара. В здании есть уверенность, непоколебимость времени какая-то- было и будет.
Длинные, как расчерченные линейкой, полосы цветников перед Университетом и начинающиеся вдоль шоссе линейки берёзок с белыми стволами. За ними на светофоре иногда стоит человек. Я долго не могла понять, что он там делает. Тёмный силуэт пожилого мужчины, из ладони появляется колода карт веером, потом исчезает, убирается в рукав. Если светофор держит машины, можно увидеть, что он устаёт. Делает перерыв. Карты исчезают, и он начинает ходить туда- сюда, мечется.
Я никогда не вылезаю из машины и не заговариваю с ним- это улица, нарисованная картина, в которую нельзя вмешиваться. Масляная краска художника застыла и уже засохла. Ты не можешь влезть в неё, сунув в полотно руку и потревожить всё. Взять пальцами силуэт этого маленького нарисованного человечка в чёрном пальто, вытащить его, крошечного, и держать его, беспомощно шевелящегося в твоей руке, рассматривать:
- Что это ты там делаешь?
Journal information