Торопясь как-то одиноким зимним вечером в бакалею, рассекая телом холодный воздух, скользя по льду в тонких кожаных ботинках и стягивая одной рукой у шеи меховой воротник пальто из дорого сукна он повстречал её, девочку из своего класса, в котором он вёл математику. Он хотел доказать семье, довольно обеспеченной, что сам способен определять своё будущее, поэтому и оказался в этом, забытом богом городке, простым учителем. Но, это временно- скоро он уедет отсюда.
Девочка держала в руке, без перчатки, белый лоскуток письма с красной маркой. Потом она хрупким плечом открыла дверь почты и исчезла внутри. Он стоял перед дверью, колеблясь- войти или нет, и не вошёл, и всегда теперь не входил. Только видел каким-то внутренним зрением прорезь почтового ящика и бледную узкую полудетскую ручку с прозрачной кожей. Письмо, казалось, прилипшее к руке, отделялось от неё и падало в чёрную бездну прорези, исчезая в ней вместе с витиеватой подписью- Элен Бальмонт.
На следующий день на уроке он стучал кусочком мела по школьной доске, зябко поводил плечами и поворачивался к ней- к Элен.
- Вы не скажете, Элен, почему эти два треугольника пропорциональны?
Девочка вставала и еле шелестела, почти не разжимая бледных губ:
- Не знаю..
Он доводил её почти до слёз:
- Не знаю, не знаю, не знаю..
Мстительно потирал руки, вытирал их от мела шёлковым платком. А вечером изо дня в день стоял у низенького здания почты- ждал, когда бледная лапка с белым квадратиком в руке пройдёт мимо, толкнёт плечом скрипучую дверь и исчезнет внутри. Только видел каким-то внутренним зрением прорезь почтового ящика и бледную узкую полудетскую ручку с прозрачной кожей. Письмо, казалось, прилипшее к руке, отделялось от неё и падало в чёрную бездну прорези, исчезая в ней вместе с витиеватой подписью- Элен Бальмонт.
Journal information