Врач рекомендовал такой ботинок, разгружающий часть стопы. Костыли тогда не нужны. Поехали за ботинком. Ортопедический салон. Чего там только нет, из углепластика ортопедическая подмётка, покрытая сверху натуральной кожей, с полосой такой сзади и двумя тоненькими держалками для икры- наука просто скачет вперёд семимильными прыжками.
Старичка там видела инвалида с сыном. Немощные люди- это отдельная тема, потому что это душевырывающее, колеблющее внутреннее равновесие. Нужно из тебя жалостью душу вытянуть, но этот был без отрыва на сострадание. Совершенно с белой, кипельно белой бородой Лев Толстой, но маленький, крошечный как ребёнок. Скакал на костылях по салону, примерялся. В джинсовой курточке и джинсиках. Нет, без сострадания таки не обойдётся, но так, мелкого. В одежде, широкой для него, путались его тщедушные ручки и ножки. Ноги были в современных кросовках. Посмотрело на меня два умных глаза на загорелом лице из-под мохнатых седых гусениц-бровей:
- Я тренируюсь.
Серёжа, он был с Серёжей, только махал кредитной карточкой, расплачивался. Оба они как близнецы-братья были в бейсболках Боско. Дед с белой бородой был совершенно адекватен, немотря на то, что тело ему отказывало. Серёжа сказал, везде операции- на руках, на ногах. Прыгает на маталлических костылях под локоть с фиолетовыми пластиковыми ручками. Как ребёнок, но только с белой бородой, до инвалидной коляски. Вот такое развлечение Серёже- умная говорящая голова с совершенно белой седой бородой.
Journal information