Как это сладко звучит! Мы расстаёмся! И так тянет внутри и ноет, сладко и больно одновременно. Эдакий мазохизм для внутреннего употребления. Теперь можно ходить по городу, и все будут видеть твою кислую рожу. Кислую-прекислую физиономию. На которой для всех написано, на лбу огромными буквами. Я - страдалица. Мне тошно, грустно, мерзко, гадко. И удивительно хорошо, чудесно, восхительно и обалдительно.
Казалось, он самый-пресамый. И без него невозможно. Так и хотелось кинуться ему на шею и задушить просто в объятиях. Затормошить и растерзать на мелкие кусочки. Что за нежность такая дурацкая? Вот такая. И имя его хотелось произносить по буквам. Каждую буковку в отдельности. Сделать губы уточкой и тянуть .-.-.-.-.-.! Вот такое длинное имя и произносится так долго. И хотелось наделать всяких глупостей. Сундук глупостей. Потому что, это так здорово. Когда внутри носишь в себе такой светящийся шар. Думаешь, что вот-вот произойдёт что-то чудесное. Обязательно, я чувствую.
Я пригласила к себе домой друзей. Семейную пару. Он обычный, ничего особенного. Она, такие моему не нравятся. Я прекрасно знаю его вкус. Белобрысая, личико как у крыски. Губки узкие вытянуты куриной, ну, знаете чем. Глазки крошечные, как коричневые пуговки. Юркие. И сама она такая. Одно слово, шпингалет . Шпингалет в узких брючках. Уродство одно.
Она разговаривает со мной. Увещевает так вкрадчиво, так нежно, усыпляюще. Кладёт мне руку на плечо. Мне хочется сбросить её тут же как гадюку. Я не верю её интонации, ни одному её слову. Не ве-рю! Заговорилась с её мужем. Повернулась и вижу как отраженье в зеркале. Мой её целует в плечо. Так чмокнул и я по губам прочитала " Завтра?" И она ресницами ответила " Да, завтра!". Что теперь будет? Смотрю на волны. Скажи море, что теперь будет?
Journal information