Мне тошно. Гадко, неимоверно гадостно. После того, как мы расстались с Машей. Теперь я занимаюсь тем, что мастурбирую под порнуху. Мне нужно чем-нибудь занять себя, чтобы не свихнуться окончательно в одиночестве. Я сказал ей в ресторане, когда мне как раз принесли жаркое на деревянной доске. Порезанную мелко курятину в томатах. Вкуснотища необыкновенная, но не уменьшает трагизма момента. Опустил глаза. Затянулся сигареткой. Мы расстаёмся!
Ресторан еврейский. Официанты с такими фейсами, как будто окончили Гарвард. Тихий уютный зал VIP.
- Ты пойми! Я не могу ни с кем надолго связываться! Мой удел одиночество и шлюхи периодически. Я погибну под забором в конце концов. А ты молодая, красивая. Найди себе нормального парня. Зачем тебе такой урод, как я? Я старался, я очень старался. Но я не могу быть как все!
Вру. Очень даже могу, но не хочу.
- Я - жуткий мерзавец. А ты - дурочка неимоверная, потому что любишь такого как я. Не повезло тебе. Да, не повезло!
Как я всё картинно описал! Сам на себя любуюсь. Когда она ушла, посмотрев на меня:
- Провались ты пропадом! Я дождусь, чтобы ты рухнул сквозь землю! Или сломал ногу, руку или всего себя. Мечтаю!
Долго же тебе придётся ждать. Но прибавилось ещё на одного человечка, ненавидящего меня.
Чтобы в одиночестве не сойти с ума, нужно надеть уродливые наколенники и жарить в парке мимо мамочек с детьми и чудных девушек. Почему они не мои, Все вместе и каждая в отдельности? Пойти в кабак и выбрать первую попавшуюся шлюху. Почему к шлюхам? Потому что ужасно боишься любви. Душевная боль, а так. Трахаются с тобой, ничего не чувствуя. Сядешь к стойке. А они тебя гладят своими коготками. Расстёгивают рубашку, царапают грудь. Лижут в ушко. Ни слёз в глазах, ни боли, ни ужаса, что больше не увидишь.
И сердце не заходится от одной мысли, что "никогда". Огромные буквы во всё небо. НИКОГДА! Тошно. Но это лучше, чем эйфория от любви, периодически перебиваемая болью. Любовь пожирает не сердце. Этот мышечный мешок. Насос, качающий кровь. Она съедает мозги. И, когда припрёт иногда. Придавит коленом горло, что уже задыхаться начинаешь. Так может быть больно, что заорать хочется :
- Я больше не могу, не могу, не могу мучиться! Господи, ну, помоги же мне!
Вот поэтому я больше и не хочу.
Journal information