Русский человек он всегда помнит о Родине. Где бы он ни был, в любой стране. Как бы там ни было. Мне пришлось как-то всего три месяца прожить в чужом краю. Во Вьетнаме, в Сайгоне. Я сама придумала себе такой экстрим, меня туда никто и не гнал. Городе, где до сих пор на улице, параллельной центральной, с отелем "Бон-Сен" необхватно эвкалипты пятнисто-облезлые, как больные, Гаргантюа эдакие вросли гигантски в землю. Они там и сейчас возвышаются, а меня там нет. И в сезон дождей ливень стеной стоит и вода морем под ногами разливается. Можно идти и загребать по щиколотку ногами эти тёплые, текущие по асфальту, дождевые потоки.
И хорошо, потому что я бы там долго не выдержала. Я там за три месяца до ручки дошла, с ума сходила. У меня билет на боинг был с открытой датой. Приходишь в агенство, билетов нет. Красавицы- вьетнамки, а там есть удивительно красивые девушки, качают прилизанными головками. Как журавли, лебеди белые, не знаю. Птиц напоминают, но красота эта мёртвая, бездушная. Если там поживёшь немного, только тогда поймёшь, что они от нас кардинально отличаются. Как небо и земля. Другие, совсем другие.
Парень там у меня знакомый жил. Восемь лет. Он говорил, что только идиоты и больные на голову способны на них жениться, потому что жизни, чувств в нашем понимании в них нет. Как деревянные болванчики несколько. Правда, что лукавить. У нас тоже такие "деревянные" внутри экземпляры есть. Дело не в стране. Может, и не в ней. Но так тошно там было сидеть в ресторане за бликами стеклянной витрины и тупо ложечкой ломать кораблик из мороженого и печенья Баскин Роббинс. Тащить в рот вафельные трубочки, изображающие корабельные мачты. Или в миске с черапашьим супом ковыряться ложечкой задумчиво. В глазки чеперашьей головке заглядывая. Лягушачьи лапки обсасывать или змеиный кусочек в соусе карри пережёвывать. И, рискуя от тоски разбить голову о лаковый стол, думать :
- Как же мне здесь плохо и как я хочу домой!
Journal information