Она познакомила меня со своим мужем:
- Знакомьтесь, Серёжа!
Серёжа оказался уже пожившим, за полтинник. Если не обращать внимания на его физиономию, отворачиваться и делать вид, что всё хорошо. То ещё как-то. Но лицо его при ближайшем рассмотрении было пугающим. Три глубокие морщины несимметрично ломали лоб. Плешивый венчик седых волос над ушами, невиданным образом выросшими как капустные листы. Даже со щёк непонятным образом лучами шли морщины. Когда он улыбался, а это поистине было редкое зрелище. Подбородок складывался галошкой такой старушичьей, умильно. Но самое добивающее это его глаза. Глаза короля Лира. Внизу на нижнем веке стояла озерцами вода, слеза что ли застряла. Так смотрят на церковной паперти нищие.
Интеллектом он был не отягощён. Никто и не знал, кто он по образованию. Так как никакого образования у него, верно, и не было. Если исходить из того, что человек это его дело. Его профессия, то, что он знает и умеет. А остальное это кусок мяса, филейная часть. То это был самый настоящий кусок мяса. К тому же пил. Пил, как и всякий русский человек, страшно, запоями. Как она ухитрилась выйти замуж за это Ничто, загадка. Величайшая. В каком тумане, бреду, опоённая чем. Я не знаю.
Мы пошли в клуб с её подругой. Из клуба она послала ему моё фото со своей рожицей.
-Вот, с кем я сегодня собираюсь трахнуться.
Если учитывать, что ей за тридцать, а мне двадцать три, то нормально. В клубе она глотала коктейли как сумасшедшая. Остановить её не было никакой возможности. Потом повалилась на диванчик. И мы втроём решили её нести. До такси. Она прочухалась на улице, пыталась упираться руками и ногами, когда мы впихивали её на заднее сидение. И затихла, упав на моё плечо. Плакала, конечно, потом. Пуская слюни. Почти до утра мы утихомиривали её на квартире её подруги. Она рыдала, говорила, что любит меня. Просила избавить её от мужа, которого она боится. Что ей страшно к нему возвращаться. Опустилась передо мной на колени. И ползала за мной по комнате, цепляясь платьем за углы, ножки кресел.
Утром она не смогла пойти на работу. Дня три я с ней промучился как с ребёнком. Отпаивал её шампанским. У меня тогда был отпуск. Ни разу она тогда не позвонила мужу. Говорят, он повесился на третий день. Я теперь, когда вижу её в универе. А мы на соседних кафедрах работаем, отворачиваюсь. Совесть мучает. Сразу её мужа вспоминаю. Его глаза. Глаза короля Лира. Внизу на нижнем веке стоит озерцами вода, слеза что ли застряла. Так смотрят на церковной паперти нищие.
Journal information