Булгаков дико боялся повторить судьбу своего отца, умершего довольно рано от склероза почек. Лет за восемь до смерти он сказал своей последней жене Елене Сергеевне, когда ещё ничего не предвещало.
-А не оставишь ты меня, будешь со мной до последнего вздоха?
Она удивилась.
-Откуда такие мысли? Молодой, крепкий мужчина. Ничего не будет, и я всегда буду с тобой.
Но было. Он миллиметр в миллиметр, в мельчайших деталях повторил судьбу, болезнь и раннюю смерть своего отца.
"Я пришел к нему в первый же день после их приезда,- вспоминает близкий друг писателя, драматург Сергей Ермолинский. - Он был неожиданно спокоен. Последовательно рассказал мне все, что с ним будет происходить в течение полугода - как будет развиваться болезнь. Он называл недели, месяцы и даже числа, определяя все этапы болезни. Я не верил ему, но дальше все шло как по расписанию, им самим начертанному... Когда он меня звал, я заходил к нему. Однажды, подняв на меня глаза, он заговорил, понизив голос и какими-то несвойственными ему словами, словно стесняясь:
- Чего-то я хотел тебе сказать... Понимаешь... Как всякому смертному, мне кажется, что смерти нет. Ее просто невозможно вообразить. А она есть".
Уже, прикованный к кровати, он говорил, что жизнь обтекает его волнами, но уже не касается его. Днём и ночью слова встают, даже видишь их. Вскочить, записать, но вскочить нет сил. Они пролетают как ведьмы в его романе и исчезают за гоизонтом. Снотворное перестало действовать. Он метался по постели в мании преследования. Вот, сейчас придут и поволокут его куда-то. Вспоминал свою первую жену Татьяну, просил у неё прощения за то, что предал её. Ни разу не вспомнил вторую жену. К нему нельзя было прикоснуться, чтобы не причинить ему невыносимую боль, не вызвать крик. Он ослеп. Лежал голый с набедренной повязкой. Похудел, высох. С утра приходил Женя, сын жены Елены Сергеевны от первого брака. Булгаков трогал его лицо и улыбался. Это было последним проявлением любви его к жене, благодарности. 10 марта в 4 часа дня он умер.
Из дневников Елены Сергеевны:
-Ужасно тяжелый день. "Ты можешь достать у Евгения револьвер?"
-Утром, в 11 часов. "В первый раз за все пять месяцев болезни я счастлив... Лежу... покой, ты со мной... Вот это счастье.
-"Счастье - это лежать долго... в квартире... любимого человека... слышать его голос... вот и все... остальное не нужно..."
-Утром: "Ты для меня все, ты заменила весь земной шар. Видел во сне, что мы с тобой были на земном шаре". Все время весь день необычайно ласков, нежен, все время любовные слова - любовь моя... люблю тебя - ты никогда не поймешь это.
-после припадка за неделю до смерти: умереть, умереть... (пауза)... но смерть все-таки страшна... впрочем, я надеюсь, что (пауза)... сегодня последний, нет предпоследний день...
-"О, мое золото!" (В минуту страшных болей - с силой). Потом раздельно и с трудом разжимая рот: го-луб-ка... ми-ла-я. Записала, когда заснул, что запомнила. "Пойди ко мне, я поцелую тебя и перекрещу на всякий случай... Ты была моей женой, самой лучшей, незаменимой, очаровательной... Когда я слышал стук твоих каблучков... Ты была самой лучшей женщиной в мире. Божество мое, мое счастье, моя радость. Я люблю тебя! И если мне суждено будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь. Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей земной жизни! Ты любила мои вещи, я писал их для тебя... Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь моя, моя жена, жизнь моя!" До этого: "Любила ли ты меня? И потом, скажи мне, моя подруга, моя верная подруга..."
Катаеву:
- Я скоро умру,- сказал он бесстрастно. Я стал говорить то, что всегда говорят в таких случаях,- убеждать, что он мнителен, что он ошибается.
-Я даже могу вам сказать, как это будет,- прервал он меня, не дослушав.- Я буду лежать в гробу, и, когда меня начнут выносить, произойдет вот что: так как лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в дверь Ромашова, который живет этажом ниже.
Все произошло именно так, как он предсказал. Угол его гроба ударился в дверь драматурга Бориса Ромашова.
Journal information