Мне под сорок. Я неудачник. Я мотаюсь по городу. Сижу в кафешках на Мясницкой. В низеньких помещениях первых этажей домиков, видевших ещё Великую Октябрьскую. Снимаю тёмное кашемировое пальто, цепляю его за крючок вешалки, где уже не осталось совсем места. Но я ухитряюсь нацепить сверху. Сажусь за столик у окна. Передо мной на стекле гирлянды из голых круглых лампочек. Официант с жиденькой бородкой принимает заказ. Мне тошно, жутко тошно. Среди моего обычного бытия иногда мне вдруг становится невыносимо отвратителен мой мир. Тогда я начинаю лечить себя.
Спускаюсь с помощью алкоголя в бездну, где одиночество, Достоевский, тварь ли я дрожащая или право имею, тоска, боль. Ненадолго. На пару дней. Пью, трахаю всех подряд, кто подвернётся под руку. Просыпаюсь утром в диком свинарнике. Помятая постель, везде чашки с засохшей кофейной жижей по краям, пустые бутылки от Хеннеси. Рядом неизвестно кто, разметало чёрные волосы по подушке. Не помню даже как зовут. Нужно быстренько выпроводить оное, запереть дверь. Прижаться спиной к деревянной дверной поверхности и вздохнуть с облегчением. Сеанс терапии закончен.
Но сегодня всё пошло с самого начала не так.
Journal information